Последнее письмо

Н. В. Гоголь

<<Тарас Бульба>> (речь Тараса)

-- Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество.

Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и

грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были

пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не

католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только

остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же

как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на

братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее

товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит

отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но

породниться родством по душе, а не по крови, может один только

человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской

земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу

пропадать на чужбине; видишь -- и там люди! также божий человек, и

разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать

сердечное слово, -- видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди,

да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, -- любить не то

чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе,

а... -- сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом

моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло

завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были

хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах

запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи;

гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего

продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого

короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который

жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства.

Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в

саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского

чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об

полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь

свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все,

что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло,

чтобы умирать, -- так никому ж из них не доведётся так умирать!..

Никому, никому!.. Не хватит у них на то мышиной натуры их!