По приглашению инициативной группы молодежного движения российских соотечественников в КР, с которыми у казаков установилось давнее сотрудничество, казаки приняли участие в встрече с бишкекским нумизматом кандидатом исторических наук Александром Камышевевым.
Встреча прошла под названием "Монетные клады Кыргызстана. Поиски и находки" в Российском центре науки и культуре в г. Бишкеке 5 февраля 2015 г.
В ходе диалога с ученым казаки узнали, что скоро можно отмечать необычный юбилей: ровно 1300 лет назад в Чуйской долине начали отливать из бронзы "деньгу господина тюргешского кагана". В тех монетах отразились три основные культуры того времени. По форме, размеру и технике изготовления они повторяли китайские дензнаки. Но вместо иероглифов – согдийская надпись. А родовой знак, тамга, принадлежит тюркскому правителю.
Как подчеркивает Александр Камышев, "литые бронзовые монеты, изготовленные по китайскому образцу, появились на территории Кыргызстана в начале VIII века, и на протяжении четверти тысячелетия составляли основу денежного обращения в Семиречье".
Камышев описывает, что на окраине села Кызыл-Туу Сокулукского района выявлено крупное городище, которое, если судить по нумизматическим находкам, процветало в чагатаидский период. Находки разных кладов и единичных монет на Кызыл-Тууском городище позволили Камышеву и его коллегами сделать вывод: именно здесь располагался город Караялык, упомянутый ученым-энциклопедистом XIII-XIV веков Рашидом ад-Дином.
Открытие Караялыка сравнимо разве что не со столь давним определением знаменитым бишкекским археологом Валентиной Горячевой цитадели древнего города Джуль на месте нынешней Кузнечной крепости.
В начале VIII века на тянь-шанском участке Великого Шелкового пути наметился переход от товарного обращения к денежному и включения городского хозяйства в общую экономику зарождающихся империй в Центральной Азии. Именно в этот период на территории Кыргызстана, а точнее ― в Суябе, столице тюркских каганов (Ак-Бешимское городище в районе Токмака) и Навекате (Краснореченское городище в 35 километрах от Бишкека), начали функционировать первые монетные дворы, выпускавшие бронзовые монеты с квадратным отверстием в центре.
Александр Михайлович Камышев считает, Родина начинается с наших прадедов и отцов, это они создали ту страну, в которой мы живем. Я давно пытался выяснить свою крестьянскую родословную. По-хорошему каждый кыргызстанец должен знать своих предков до седьмого колена, а я пока выяснил только до третьего. Знаю лишь, что дед переехал из Рязани в Сибирь, вернее, из Рязанской в Томскую губернию. Тогда, во время столыпинской реформы, раздавали окраинные земли. Там он и начал крестьянствовать. Отец мой тоже был крестьянин, и, по идее, мне предстояло перенять эстафету. Но немножко не сложилось. Эпоха сменилась.
Кыргызстан обживался не одно тысячелетие, и все племена и народы оставили на этой земле свой след. Надо учесть, что здесь находился оживленный перекресток Великого Шелкового пути и располагались столицы великих каганатов. И можно смело заявлять, что на территории Кыргызстана располагаются памятники мировой культуры. К сожалению, из описанных чуть более полувека назад археологом Александром Бернштамом 18 крупных городищ и 50 поселений в Чуйской долине сейчас осталось “в натуре” всего лишь несколько! Ак-Бешим, Бурана, Красная Речка. Некоторые как Нузкет (Кара-Балта) превращены в городскую свалку, такая же участь сегодня ожидает Кен-Булун. Остальные разровняли под сельскохозяйственные поля, разрыли под карьеры, превратили в кладбища. Совсем недавно замечательное городище на окраине села Кызыл-Туу Сокулукского района, с богатейшим археологическим наследием, начали застраивать особняками. Практически уничтожены и все четыре замечательных городища на территории Бишкека.
История возникновения денежного обращения в Семиречье являлась темой кандидатской диссертации ученого. Литые бронзовые монеты, появившиеся во времена правления Тюргешского каганата, в начале VIII века известны трех размеров, но надпись, или выражаясь на языке нумизматов, легенда, на них была идентичной. На монетах не проставлялся год выпуска, что давало ученым почву для жарких дискуссий об их датировке. Обработав более двух тысяч раннесредневековых монет, я составил новую хронологию их выпуска, в основе которой лежала инфляционная теория. Другими словами я использовал устоявшуюся в веках закономерность, что со временем деньги дешевеют, и соответственно монеты уменьшаются в размере и весе, или изготавливаются из менее ценных сплавов. Это правило исправно работает, начиная с античных времен и до наших дней. Вот я и доказывал, что сначала выпускались крупные тяжелые монеты, потом облегченные и к концу VIII века совсем уже легковесные. Мои оппоненты придерживались других взглядов, полагая, что монеты разных размеров выпускались одновременно уже на первой стадии денежного обращения, то есть в начале VIII века и представляли собой дробные части основного номинала. Спорить, кто прав, а кто искренне заблуждается, можно было до бесконечности, отыскивая слабые стороны в рассуждениях противников. Единственное что могло поставить жирную точку в этих спорах это клад, где крупные или наоборот мелкие монеты находились бы вместе с каким-нибудь хорошо датируемым предметом. Вот такой клад я и искал целых семь лет.
Наконец, такой клад нашелся.
Историк Александр Камышев — автора гипотезы, предполагающей, что одно из древнейших строений Кыргызстана Таш-Рабат — это, возможно, знаменитый древний монастырь братьев армян, где по преданию хранились мощи святого апостола и евангелиста Матфея.
Александр Михайлович Камышев известен в Киргизии как учёный-историк, читающий авторский курс в одном из престижных университетов, эксперт в области антиквариата, нумизмат, обладающий солидной коллекцией, а теперь ещё и автор художественных рассказов и повестей.
Автор презентовал казакам книгу "Записки кладоискателя".
В ней вместе с канвой кладоискательства и авантюры автор включает сведения объективного исторического характера, причём подаёт это в легкой и доступной форме. И это ещё одно из достижений автора — нацеленность книги не только на художественность, но и на завуалированную дидактичность.
В ней во главу угла Камышев ставит исторические данные, которые способен открыть миру случайно найденный при вспахивании поля бронзовый Будда или басмаческий клад, зарытый после революции 17-го года.
В увлекательной форме Камышев рассказывает об истории Средней Азии на протяжении двух тысяч лет. Мало кому известно, что около полутора тысяч лет назад на территории современного Бишкека располагался христианский город Тарсакент, о чём можно судить по находкам кайраков с изображениями крестов. Известные легенды о башне Бурана, которая якобы служила местом заточения дочери хана с целью её сбережения от проклятия, объясняются нахождением там города Баласагуна, ставшего родиной философа Юсуфа Баласагунского и разрушенного ордами Чингисхана. Не раз Камышев призывает в книге сохранить древние городища — следы Великого Шёлкового пути — от разрушения не только временем и погодой, но и чёрными археологами.
Помимо фундаментальных исторических сведений о Средней Азии, Александр Камышев приводит немало собственных гипотез и предположений. Так, стало сенсацией его предположение о точном месте нахождения в Киргизии древнего армянского монастыря, где по преданию хранились мощи евангелиста Матфея. Первым, выдвинувшим эту гипотезу в конце XIX века, был Пётр Семёнов-Тяншанский, который на Каталонской карте мира нашёл упоминание о данном монастыре и находящихся в нём мощах рядом с Иссык-Кулем. Организовав экспедицию, географ не смог найти следы христианского монастыря. Однако постепенно данные не только о проживании в Киргизии отдельных христиан, но и о существовании древних городов, большинство жителей которых были апологетами Христа, стали обосновываться всё большим количеством фактов. В начале 2000-х годов была организована экспедиция из США для поиска культового строения под водами Иссык-Куля. Однако неожиданно Камышев предположил, что монастырь исследователям известен давно, но никто не идентифицировал его как христианское строение. В высокогорной области Киргизии есть каменное сооружение Таш-Рабат, предназначение которого до сих пор было неизвестно. Именно его и назвал Камышев в качестве возможного места древнего монастыря, а следовательно, и захоронения мощей евангелиста Матфея.
Все мы — искатели сокровищ. Поэтому каждый будет рад проштудировать новенькую книгу бишкекского кандидата исторических наук Александра КАМЫШЕВА «Записки кладоискателя».
Наибольший интерес представляют именно документальные, а не фантазийные сюжеты. Вот только несколько камышевских миниатюр, которые перескажем, сократив раз в десять.
Щедрость нумизмата генерала Дудаева.
Дорогого стоит, к примеру, рассказ–воспоминание “Долг Джохару Дудаеву”. Бишкекчане помнят, как в 1992–м к нам в столицу приезжал тогдашний еще мирный глава мирной Чечни. Но мимолетное знакомство Камышев — Дудаев уникально.
Почти все тогда жили очень бедно, и семья Камышевых тоже. Остались без работы, временами даже на хлеб не хватало. Александр решился на выставке–продаже в Историческом музее для участников и гостей Всемирного курултая кыргызов продать жемчужину своей тогдашней коллекции — набор советских олимпийских монет в изящном фирменном футляре. Гость курултая Дудаев в темных очках и элегантной шляпе подошел к импровизированному прилавку и, не торгуясь, попросил:
— Мне этот набор, пожалуйста!
— Двадцать долларов.
Дудаев протянул 100–долларовую купюру, целое состояние в то время. Средняя месячная зарплата бишкекчанина–1992 в пересчете на “зеленые” и до 10 баксов недотягивала. Пока Камышев бегал искать–занимать сдачу, Дудаев исчез. За приготовленной сдачей не пришел.
Уже после его гибели переживавший за невозвращенный долг Камышев случайно узнал: коллекционная стоимость того футляра с монетами — где–то под 200 долларов. “Возможно, что Джохар Дудаев разбирался в монетах лучше меня”, — признается нумизмат. Как и в том, что на нежданно–негаданно свалившиеся на него дудаевские деньги смог арендовать антикварную лавочку.
Проклятие басмачей и заветы предков.
Мистики в археологических поисках больше чем достаточно.
Камышев рассказывает “потрясный” случай, когда его с товарищем Олегом потомок басмачей Кылычбек пригласил в окрестности поселка Токтогул на поиски сокровищ, некогда награбленных прадедом. Золото, мол, закопано где–то в усадьбе. Возможно, где–то рядом с тайной могилой одного из басмачей.
Некий бишкекский колдун–ясновидец Владимир Сергеевич сразу предупредил Александра и Олега, отправлявшихся в Токтогул:
— Награбленные клады никому не приносили счастья и благополучия. Вам тоже нет смысла со своим металлоискателем туда соваться. Клады на крови и слезах очень опасны.
Тот самодеятельный колдун как в воду глядел. У потомков басмачей Олег заночевал в доме, Александр в машине. Духи, очевидно, технику боятся — Александра не побеспокоили, а вот Олега всю ночь душил какой–то черный призрак. Приснились Олегу такие страсти, он был так бледен и перепуган, что оба друга поспешили воротиться восвояси и вернуть аванс.
Другое дело, когда к помощи вооруженного детектором металлов Александра обратилась бабуля из Чуйской долины за помощью в поиске более–менее добросовестно нажитых ее предками царских золотых десяток. Дескать, невесть куда запрятали, но где–то в доме...
Металлоискатель быстро показал: тайник под подоконником. Разломали и действительно нашли.
Бабуля тут же честно поделилась, как договаривались, несколькими монетами.
Правда, разволновалась и не дала толком рассмотреть находку — вдруг там были червонцы редкостных годов выпуска?
В краю антиподов.
Однажды судьба забросила Камышева на океанский берег в теплую Калифорнию. Увы, отправившись на пляж, не раз пожалел, что не захватил привычный металлоискатель.
То четвертак (25 центов), то 10–центовик в песочке попадались. Беспечные американцы натрясли мелочи. Да столько, что с металлоискателем Александр мог бы хоть часть дорогущего билета в Бишкек окупить.
И вдруг Камышев заметил мужика, копошащегося в песке с детектором той же марки, что и у оставшегося дома. Энтузиаст–пескокопатель оказался русскоговорящим.
“Александр из Бишкека” взялся тут же, не выходя с пляжа, преподать “Владимиру из Москвы” мастер–класс:
— Вот так надо настроить дискриминатор, вот так маховые движения делать...
Не прошло и получаса, как прибор запищал. Надо копать!
Владимир с глубины в 40 сантиметров вытащил потертую монетку и хотел не глядя бросить ее в свой короб для находок.
Но Александр попросил: покажи.
На ладони московского кладоискателя лежал... николаевский червонец.
Наверное, бежавший в Калифорнию белый офицер потерял? Или “новый русский”, или “новый кыргыз” в Штаты контрабандой притащил и на пляже буквально “золотом бросался”? На эти вопросы нумизмат Камышев еще не ответил.
Белая зависть
Камышев признается, что “по–хорошему завидует” советским ученым, раскапывавшим в середине прошлого века древние буддийские святилища по соседству с современным Токмаком.
Камышевские предшественники раскрыли множество загадок и тайн. После окончания Отечественной войны полстраны лежало в руинах, но деньги на грандиозные археологические работы отыскались. Перелопатили больше 5 тысяч кубометров земли, пальчиками прощупали каждый камешек.
Был тщательно исследован завершивший историю средневековых городов Чуйской долины “период запустения”. Принявшая ислам династия Караханидов потворствовала уничтожению храмов иноверцев. Энтузиасты крушили статуи, сбивали настенные росписи, грабили храмовую утварь. “В парадных залах с роскошным лепным декором готовили пищу на кострах”, — переживает Камышев за дела давно минувших столетий.
В те времена и появились, сетует он, горькие строки в знаменитом сочинении великого Юсуфа Баласагунского: “Мы разрушили их храмы, мы нагадили на их идолов”.
Углубляясь ниже следов “периода запустения”, советские археологи восстанавливали храмовую планировку с сохранившимися арочными перекрытиями и постаментами глиняных статуй.
Увы, мы уже никогда не узнаем, как выглядела в раннесредневековом храме в окрестностях Токмака основная бронзовая фигура Будды. От нее остались только обломки металла.
Зато советские археологи нашли в углублении на полу святилища дюжину ажурных позолоченных буддийских бляшек. Они сегодня относятся к наиболее ценным экспонатам Государственного исторического музея Кыргызстана.
Вдохновленный своими предшественниками–учеными, Камышев вооружился современной техникой. Кто ищет, тот найдет. Вот и Александру повезло. Он нашел неподалеку от давних раскопок — в арычной канаве! — бронзовую с позолотой пластину: образ Будды в позе медитации! В следующий заезд разыскал и бронзовую буддийскую печать.
...Увы, в отличие от советских времен древние городища сейчас безжалостно превращают в карьеры по добыче глины. В лучшем случае — ровняют под новые поля.
На полях хоть что–то из древних артефактов останется, а глину с буддийской бронзой и керамикой увозят самосвалами неведомо куда. Втайне от нынешних археологов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий